22 февраля 2008 года перестало биться сердце участника ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, моего товарища Юрия Анатольевича Матковского...

До среднестатистических 67 Юра не дотянул 11 лет.

 Читая эти первые строки Вы вправе возмутится самим фактом появления статьи. Ну вот, если каждый из нас начнет писать ... Да, для абсолютного большинства Юрий Матковский был неизвестен. А благодаря чему или кому он мог получить известность, да такую, что о нем начали бы писать газеты? Гипотетически это возможно. Но ...

О том, что на Чернобыльской АЭС в октябре 1986 года было создано специальное подразделение под длинным и путанным, с первого взгляда, названием "Реакторный цех 4 блока Чернобыльской АЭС" наверное мало кто знает и сейчас. Что это было за подразделение? Каковы причины его создания? Чем был занят персонал цеха, который далее будем для краткости называть РЦ-4?

Шел октябрь 1986 года. Первые месяцы ликвидации аварии на ЧАЭС и самоотверженной борьбы с разбушевавшейся ядерной стихией завершались очевидной, но не без жертв и потерь, победой человека. Благодаря полной самоотдаче первых ликвидаторов, их самопожертвованию, в сочетании с передовой технической мыслью специалистов всего бывшего СССР над взорваным реактором устанавливался контроль. Венцом этого самоотверженного труда был саркофаг - так его называли в просторечьи или "Объект "Укрытие" - как его величали в официальных документах. Учитывая то, что Чернобыльская АЭС не выводилась из числа действующих АЭС, а ее первый и второй блоки ускоренными темпами готовились к дальнейшей эксплуатации, возник непростой но очевидный вопрос: "Кто будет эксплуатировать саркофаг и осуществлять контроль за разрушенным четвертым блоком?" Ни одно из штатных подразделений ЧАЭС к такой роли не готовилось. В тоже время, создавать на территории режимного объекта (ЧАЭС) отдельное и самостоятельное предприятие не предоставлялось возможным. Более того, против такого варианта выдвигался и такой аргумент, как восстановление и пуск 3 блока ЧАЭС, который проектно и технически был связан общими системами с разрушенным 4 блоком. А "отсечь" третий блок от четвертого - это была сложнейшая инженерная задача. Но в те месяцы решения принимались в считанные дни и часы. Вот так, 28 октября 1986 года на основании решения Правительственной комиссии, соответствующим приказом по Чернобыльской АЭС было создано новое подразделение Чернобыльской АЭС - "Реакторный цех 4 блока ЧАЭС". Начальником РЦ-4 блока был назначен Рейхтман Григорий Исаевич, начальник смены реакторного цеха ЧАЭС, бывший офицер атомного подводного флота Союза ССР. В этот же день был подписан акт приема-передачи "Объекта "Укрытие" (с протоколом разногласий) между средьмашевскими строителями и монтажниками и Чернобыльской АЭС в лице РЦ-4 блока.

Как набирался персонал, какие требования выдвигались к специалистам и техническим работникам - это отдельная история. Главная заслуга в том, что персонал был набран в считанные недели однозначно принадлежит начальнику цеха Григорию Рейхтману. Скажу одно, что график подбора и приема персонала выстраивался в соответствии с продвижением работ по установлению функций контроля над разрушенным блоком. Например, первой завершалась строительная часть саркофага, поэтому первыми подбирались и принимались на работу инженеры-строители. Вместе с ними (благо такая возможность у Рейхтмана была) подбирались и принимались специалисты по ядерным силовым установкам, имеющие опыт работы в экстримальных ситуациях. Это, как правило, были бывшие коллеги Григория Исаевича по ядерному подводному флоту. В дальнейшем они составили костяк всего персонала цеха. Следующим этапом был монтаж ЭВМ и датчиков контроля параметров развала (остатков реактора 4 блока, включая ядерное топливо) и строительных конструкций - на работу подбирались инженеры-электронщики и операторы (электрослесари) ЭВМ. И так далее с учетом заполнения штатного расписания по двум вахтам. Жизнь показала, что такая тактика подбора персонала себя оправдала. К марту 1987 года персонал цеха был укомплектован, за исключением нескольких второстепенных административно-хозяйственных должностей, а цех полностью выполнял поставленные перед ним задачи.

Постараюсь очень кратко перечислить весь тот объем работ, который был возложен на 52 человека (на две вахты) РЦ-4 блока. При этом прошу учесть, что все работы велись персоналом как дистанционно, так и в непосредственном контакте с развалом и саркофагом. Иначе не получалось. Итак. Аппаратный и визуальный контроль за состоянием строительных конструкций саркофага и необрушенных конструкций 4 блока. Любое обрушение "висячих" и т.п. элементов блока неизбежно вызвало бы выброс радиоактивной пыли. Сопровождение и контроль продолжающихся строительно-монтажных работ в "Объекте "Укрытие". Участие в подготовке (дезактивация, демонтаж старого и монтаж нового) к выполнению и выполнение запланированных работ по изучению остатков топливной массы и разрушенных элементов блока. Сопровождение и обеспечение НИиОКР многочисленных научных структур бывшего СССР. Поддержание в рабочем состоянии и применение (по необходимости) специальных систем подавления активности и СЦР (самопроизвольная цепная реакция). Съем, анализ, подготовка отчетов и архивирование основных технических, физических и радиационных характеристик развала. Организация допуска и контроль за нахождением в зоне саркофага персонала научных и подрядных организаций.

Без преувеличения скажу, что весь комплекс поставленных перед нами в октябре 1986 года задач можно назвать одним предложением - обеспечение ядерной безопасности Земного шара в связи с имевшей место Чернобыльской катастрофой. О том, что на нас распространялись все требования НРБ (норм радиационной безопасности) и как нам приходилось ими пренебрегать и обходить - это отдельный разговор, как и разговор о якобы безопасной эксплуатации ЧАЭС в конце 80-х, а второй очереди и в начале 90-х годов. Отдельного разговора заслуживает и место, выбранное для строительства г. Славутич, когда в 1990 году, с территории детского сада, что посещал мой сынок вывозили радиоактивный грунт ... Когда, сколько существует город, его жителей пытаются оставить один на один со своими проблемами, особенно после останова ЧАЭС. Но энергия мера Владимира Удовиченко и его команды - сдерживают возможность повторения трагедии города Щелкино, где бросили, в буквальном смысле, и людей и строительство АЭС.

Вот такой, Юра, в память о тебе я написал пространный некролог. О том, что общее число жертв Чернобыльской катастрофы, по мнению наших заокеанских "друзей", чуть-чуть превысило 200 человек ты узнал еще при жизни. Ты был возмущен... Это заявление тоже сократило твои земные годы... Возмущались и другие, истинные ликвидаторы, что пополучали инвалидские пенсии размером в 300 гривень. Возмущался и я, но так и не успел подарить тебе свою рукотворную книгу "Последний привал". Плод моего возмущения. Прости, Юра... если эти слова прощания с тобой я обращу и к другим нашим, ушедшим в мир иной, сослуживцам: "деду" Клаю, Саше Артемову, Ярославу Денисюку, Борису Щавлеву, Сергею Дьяченко... Завтра мы простимся с тобой на этой земле. Но очень скоро ты обретешь свой покой и последний привал среди ранее ушедших друзей.